— Мне его по знакомству старый товарищ высылает, — поспешно проговорил Василий Иванович, — но мы, например, и о френологии [Френология — псевдонаука о зависимости психики человека от наружной
формы черепа.] имеем понятие, — прибавил он, обращаясь, впрочем, более к Аркадию и указывая на стоявшую на шкафе небольшую гипсовую головку, разбитую на нумерованные четыреугольники, — нам и Шенлейн [Шенлейн, Радемахер — немецкие ученые, медики.] не остался безызвестен, и Радемахер.
Неточные совпадения
Обнажив лысый
череп,
формой похожий на дыню, он трижды крестился, глядя в небо свирепо расширенными глазами, глаза у него были белые и пустые, как у слепого.
Поредевшие встрепанные волосы обнажали бугроватый
череп; лысина, увеличив лоб, притиснув глазницы, сделала глаза меньше, острее; белки приняли металлический блеск ртути, покрылись тонким рисунком красных жилок, зрачки потеряли
форму, точно зазубрились, и стали еще более непослушны, а под глазами вспухли синеватые подушечки, и нос опустился к толстым губам.
Длинный, тощий, с остатками черных, с проседью, курчавых и, видимо, жестких волос на желтом
черепе, в
форме дыни, с бородкой клином, горбоносый, он говорил неутомимо, взмахивая густыми бровями, такие же густые усы быстро шевелились над нижней, очень толстой губой, сияли и таяли влажные, точно смазанные маслом, темные глаза. Заметив, что сын не очень легко владеет языком Франции, мать заботливо подсказывала сыну слова, переводила фразы и этим еще более стесняла его.
Говоря, Долганов смотрел на Клима так, что Самгин понял: этот чудак настраивается к бою; он уже обеими руками забросил волосы на затылок, и они вздыбились там некрасивой кучей. Вообще волосы его лежали на голове неровно, как будто
череп Долганова имел
форму шляпки кованого гвоздя. Постепенно впадая в тон проповедника, он обругал Трейчке, Бисмарка, еще каких-то уже незнакомых Климу немцев, чувствовалось, что он привык и умеет ораторствовать.
Впрочем, простой народ, работающий на воздухе, носит плетенные из легкого тростника шляпы, конической
формы, с преширокими полями. На Яве я видел малайцев, которые покрывают себе голову просто спинною костью
черепахи.
Так проводил он праздники, потом это стало звать его и в будни — ведь когда человека схватит за сердце море, он сам становится частью его, как сердце — только часть живого человека, и вот, бросив землю на руки брата, Туба ушел с компанией таких же, как сам он, влюбленных в простор, — к берегам Сицилии ловить кораллы: трудная, а славная работа, можно утонуть десять раз в день, но зато — сколько видишь удивительного, когда из синих вод тяжело поднимается сеть — полукруг с железными зубцами на краю, и в ней — точно мысли в
черепе — движется живое, разнообразных
форм и цветов, а среди него — розовые ветви драгоценных кораллов — подарок моря.
По своей
форме барка походит на громадную, восемнадцать саженей длины и четыре сажени ширины, деревянную
черепаху, у которой с носа и кормы, как деревянные руки, свешиваются громадные весла-бревна.
Формы крокодила, ящерицы,
черепахи напоминают млекопитающих животных, но в уродливом, искаженном, нелепом виде; потому ящерица,
черепаха отвратительны.
Короткие рыжие волосы не скрывали странной и необыкновенной
формы его
черепа: точно разрубленный с затылка двойным ударом меча и вновь составленный, он явственно делился на четыре части и внушал недоверие, даже тревогу: за таким
черепом не может быть тишины и согласия, за таким
черепом всегда слышится шум кровавых и беспощадных битв.
Юрасов повторил, и, пока он говорил, старательно разделяя слова, старик-офицер неодобрительно оглядел его, как внука, который нашалил, или солдата, у которого не все по
форме, и понемногу начал сердиться. Кожа на его
черепе между редких седых волос покраснела, и подбородок задвигался.